Евгений Шешолин 

Сурену Петросяну       [июнь 1974 г. Резекне]

Здравствуй, Сурик!

Вот я, наконец, и дома. Предки отнеслись ко всему этому как- то странно. Вначале их доводы были направлены против поступле­ния в этом году, но сейчас я их уже убедил. Но куда??

Чем ближе, тем страшнее то, что не выбрал окончательно. Друзья тянут в Ригу, родители вообще нервируют - уверены, что не поступлю, а я... Мои мечты слишком высоки для осуществления, а так - мне почти все равно куда, хотя, конечно, хотел бы в Ленинград. Вот такие нехорошие дела. Завидую тебе, хотел бы быть там. У вас, наверное, жара, голубое небо, а здесь всё дожди, дожди - ужасное лето. Теперь о твоих делах. (Извини, что во вторую очередь; всем нам все-таки свойственен некоторый эгоизм).

Я сдавал твои книги. Не хватает сл<едующих>: 1. Ильин и Позняк — Мат<ематический> анализ 2. Тексты — английский язык 3. Цубербилер 4. Глинка.

Сдашь их осенью. Саня ходил в деканат. Все ушли в отпуск, но он там кого-то нашел, и тот сказал, что это не слишком важно и что он всё устроит. В общем, всё хорошо.

Только-только приступил к занятиям. Вообще скучновато. Играю в футбол. Дома — редко; ноют и ноют. Скорее бы хоть кака­я-то определенность. <...>

Твой ч<итательский> билет я вышлю, наверное, бандеролью. Мож­но ли положить латышские сигареты, или отцу это не слишком по­нравится? Деньги вышлю завтра или послезавтра.

Больше вроде бы нечего писать, поэтому кончаю. Пиши. Жду.      

Женя